Импотенция. Женский взгляд
Читать все комментарии (0) Обсудить на форуме добавить комментарий
Комментарий:
Популярные статьи
ПОДПИСКА
НОВОЕ ПАРТНЕРОВ
02 июля 2008
автор:
автор:
рейтинг
комментарии: 0
Наши дороги разошлись в тот момент, когда она захотела закрасить мою душу только ей приятными цветами. Она выводила сложный узор тонкой кисточкой, не смотря мне в глаза. Пропасть становится шире, когда глаза опущены вниз, в ожидании заветного клада, когда "Остров сокро- вищ" не считается приключенческим романом, и когда пиастры меняют на более твёрдую валюту. Когда я смотрю на это окно теперь, я снова вспоминаю её и свою любовь. Где же теперь она? И где моя любовь к ней?
Я зашёл в пустой дворик, посмотрел на деревья и сломанную лавочку возле парадной двери. Возле мусорника копошился человек. Может быть, он искал обед, а может, выбрасывал ненужные чувства. И то и другое лучше делать в одиночку, тогда можно ощутить всю значимость этого действа. Внезапно я вспомнил Гертруду и Гамлета, потом снова Гертруду. Они тоже не могли определиться…
Её дворик, балкон на третьем и моё окно на пятом этаже. Мне показалось, что сейчас она выйдет на улицу, посмотрит мне прямо в глаза, а потом бросится на шею и поцелует. А может, просто весело засмеётся и маленький лёгкий платок на её шее начнёт свою игру с ветром. Сколько же я здесь не был? И сколько ещё не буду?
Когда кто-то пишет новый роман или рассказ, когда кто-то пытается поделиться своими чувствами и переживаниями или просто пустить себе пулю в лоб, нельзя оставаться равнодушными. Нужно отреагировать на этот импульс, или человек зачахнет, как безумный герой Беляева. Когда рыбу вынимают из воды она засыпает, когда человека вырывают из привычной для него среды он уходит в себя, когда космический корабль выходит на орбиту он уже не может вернуться. Есть ли во всём этом смысл?
Надписи на дверях, нарисованные рожи и забытые кем-то солдатики возле зачахших цветов - всё это напомнило мне детство. Правда, тогда цветы распускались регулярно. Незабудки, если я не ошибаюсь. Мы рвали с ней по одному цветочку: она вставляла цветок себе в волосы, а я просто смотрел на неё. Она смеялась, открывая на всеобщее обозрение свою зубную пластинку, а потом смущённо прикрывала рот, боясь, что я скажу какую-то глупость. Иногда, кажется, я говорил их. Глупости, я имею в виду.
Несколько шагов и я уже в парадном. Лестница, прямо по пути почтовые ящики. Я бросал туда любовные записки. А её папа один раз не выдержал моего напора и надрал мне уши. Сказал, что если я ещё хоть раз засорю его ящик своей белибердой, то он запретит ей вообще со мной видеться. Тогда я не понял: как любовью можно что-то засорять. Теперь всё стало на свои места. Но тогда, в её глазах, я был героем. Мои красные уши горели, словно памятная медаль, а глаза могли заменить чуткий лазер. Кажется, тогда она что-то сказал мне о нас. А я ничего не ответил. В том возрасте я мог думать только о себе. Хотя нет, я ещё думал о космических полётах.
Лифт и знакомые двери квартир. В одной из них жил дворник. Где он сейчас? Я прохожу мимо, щурюсь от света уж слишком яркой лампочки и удивлённо смотрю на огромную бронированную дверь. Кажется, он жил здесь. Теперь здесь живёт депутат. Политики всегда хотели быть ближе к народу…
Зачем я приехал сюда? В этот старый район, старый, но ещё престижный дом. Зачем я вспоминаю свою молодость и её. Зачем я пытаюсь всколыхнуть в себе переживания? Я останавливаюсь и успокаиваю себя. Глотаю таблетку. Теперь без них никуда. Опираюсь на палку и поднимаюсь на третий этаж, без лифта. По старой памяти. Правда через четыре ступеньки прыгать у меня уже не получается. Улыбаюсь своим усилиями подхожу к заветной двери. А что, если она ещё живёт там?
Я звоню. Долго, напираю на звонок, вывожу заветную трель. Мы узнавали друг друга только по нам знакомым мелодиям. Поэтому у нас не было даже нужды задавать ненужные вопросы через дверь. Сейчас, наверное, я мог бы вспомнить их все. Мелодий было не много. Мы делали винегрет из нескольких популярных на то время песен, и потом выводили примерно то же, что у современной попсы называется модной аранжировкой или прогрессивными ритмами…
- Кто? - вопрос словно взрывает моё сердце. В этот момент я вспоминаю время и место, где я забыл, что такое любовь.
- Я ищу одного человека, мой голос дрожит. От старости, но больше от волнения. - Я когда-то жил здесь. На пятом.
Щелчок замка и передо мной стоит маленькая Нифертити. Её глаза - это отголоски поколения, они устремлены прямо перед собой. Что-то неуловимо знакомое было в её движениях. Она напомнила мне Софи Марсо в молодости. В этом фильме, где у неё куча молодёжных проблем, и где всё равно истинные чувства заканчиваются одинаково. Во втором вечном городе она скользит по улицам, как праздник, который всегда с нами. Смешно, правда?
- Я ищу одну девушку, сказал я, а потом, вспомнив своё отражение в зеркале, исправился. - Сейчас, ей, наверное, примерно столько же, сколько мне…Она жила здесь сорок лет назад.
- Моя бабушка живёт здесь уже больше шестидесяти лет, Нифертити внимательно посмотрела на меня, может быть она вам сможет помочь?- Вполне возможно, я улыбнулся ей, - А где она сейчас?
- Вышла в магазин, сейчас придёт. Дедушка, она нерешительно потопталась на месте, может быть, вы зайдёте и подождёте. У нас есть замечательный чай…
- Чай?! - я посмотрел вниз. Давным-давно в этой квартире я пил чай с вкусным тортом и обсуждал новую серию "Тарзана" с Вайсмюллером. А потом она становилась у окна и глядела на незабудки у подъезда. Откуда-то издалека слышались чарующие звуки танцплощадки, радиоприёмник тихо галдел о новых подвигах. И мне хотелось, чтобы так было всегда. С удовольствием, сказал я и решительно шагнул мимо неё в квартиру.
- Кухня там, она показала мне рукой, но я даже не посмотрел в ту сторону. Я знал, где кухня, где ванная, где комната с видом на дворик и где стоит старая книжная полка, на которой тихо пылятся дореволюционные издания Лермонтова и Некрасова.
- Спасибо, я расшнуровал туфли и поставил палку возле двери. Потом я снял туфли.
Коридор уходил на кухню, но я остановился и вдохнул запах этой квартиры. Квартиры, где я не был сорок лет. Если бы не моя гордость и её напористость может быть, всё было бы совсем по-другому. А может, мы бы нашли другой повод, для того чтобы расстаться…
- У тебя есть фото твоей бабушки? - спросил я.
- Сейчас посмотрю, проходите…
И я прошёл. Я прошёл мимо ванной и мимо другой комнаты отдыха, мимо плаката Дэвида Бэкхема и маленького календарика модной группой "Five". Я прошёл мимо чужой молодости, которая не может без того, чтобы не повесить кого-то на стене. Я шёл на кухню.
Свет падал мимо её волос, и она ловила его руками. Она пыталась удержать меня, теперь я знаю это. Жаль, что я не понял этого тогда. Она пыталась повлиять на меня цитатами Лорки и пламенными речами Че. Она напоминала нимфу, летнюю грозу и героиню Кобо Абе. Но я не сумел распознать ни одного из этих образов. Я был слеп…
- Вот, это бабушка, а это я, сказала Нифертити и поставила чайник.
- Это бабушка… тихо повторил я и нырнул в матовую поверхность. Она не поменялась. Осталась точно такой же, какой я помню её. Те же глаза, те же волосы и разрез губ. Те же руки и плечи. Я не знаю, что могло поменяться в ней, чтобы я не узнал её.
- Что с вами? - взволновано спросила Нифертити.
- Ничего, я посмотрел на неё, абсолютно ничего. Я просто нашёл её…
- Ту девушку? Бабушка? - Нифертити понимающе улыбнулась мне. В этот момент мне показалось, что она намного старше меня.
Возраст не имел значения. Мы могли допоздна сидеть во дворе, разговаривать, вспоминать соседей и общих знакомых. Мы могли не слышать родителей, которые звали нас домой. Даже в то страшное время, когда мы остались одни, мы были вместе. Слишком долго может быть только боль, но и она, в конце концов, утихает. Мы жили неделю у меня на пятом, а потом неделю у неё на третьем. А потом снова у меня. И я сбивался со счёта…
- Бабушка никогда не рассказывала о вас, сказала Нифертити.
- А что про меня можно рассказать? - я посмотрел на неё. - Как ты думаешь?
- Я не знаю, она пожала плечами.
- Вот и она не знает, улыбнулся я.
На кухонном столе, рядом с недогрызанным бутербродом лежала последняя часть трилогии о Крысе, и я в который раз удивился ширине интересов современной молодёжи. Протест в их лицах и раскрашенные ногти, это ещё не повод, чтобы зачеркнуть поколение…
- Долго вы были женаты? вдруг спросила Нифертити.
- Два года, ответил я.
- Почему она бросила вас?
Я замялся и тяжело опустил глаза. Кто кого бросил? Кто и почему расстался? Где пошла трещина, где не помог клей и гвозди, а где просто не хватило терпения. Кто ответит на все эти вопросы через сорок с лишним лет? Первая любовь остаётся с нами навсегда, проходит сквозь года и события, сквозь пустые листки ненаписанных писем и суровые вздохи в неснятую трубку. Первая любовь. Первое ощущения полёта, праздника, ощущение прожитой жизни и связанной судьбы. Романтическое настроение и несмелые взгляды, первое "люблю" и последнее "прощай". Первый комок на душе и клятва никогда больше не попадаться на эту удочку. Разочарование молодости - самые болезненные. Сердечные дела - самые амурные. Первые серьёзные слова - самые честные, то, что мы говорим потом - это уже заученный текст. Наверное, я слишком долго молчал…
- А почему я бросил её? Мы бросили друг друга, сказал я. - Неизвестно почему люди, которые любят друг друга не могут быть вместе. - Внезапно я закашлялся и потянулся за новой порцией таблеток. Вся эта драма оказалась тяжелее, чем я думал.
- Почему вы всё время глотаете таблетки? - спросила она, и глаза её озорно блеснули.
- Нужно же мне что-то есть, сказал я и взял в руки чашку.
- Я сахар не сыпала…
- Ничего, я уже без…, сказал я. - Ты учишься?
- В школе.
- Нравится?
- Нет, конечно, - она фыркнула. Я улыбнулся. В последнее время я уже давно не слышал других ответов.
Я вспомнил наши школьные годы. Мы сидели за одной партой и были безмерно счастливы этому. Правда, очертание счастья это событие приняло уже в более старших классах. Я помогал ей нести портфель и делать уроки, а она благодарила меня. Я водил её в кино и покупал ей мороженное в стаканчике, а она не пыталась меня отговорить от всего этого. Мы готовились к взрослой жизни, не осознавая, что мы уже давно сделали для этого первый шаг.
Хлопнула входная дверь. Это пришла она. Звук вешаемой одежды на крючок вешалки, звук поставленной сумки. А потом несколько шаркающих шагов на кухню.
- Привет, сказал я.
Она промолчала.
- Бабушка, ты знаешь его?
- Знаю, она присела на табуретку напротив меня. - Я знала, что ты когда-нибудь вернёшься ко мне. Почему ты не позвонил мне тогда?
В этот момент я понял, что всё, что было со мной за эти сорок лет можно зачеркнуть. Передо мной пронеслась вся моя жизнь, все эти сорок лет без неё. Я всю жизнь возвращался к ней, так же, как и она, всю жизнь возвращалась ко мне. Мы искали друг друга в разбитых стёклах наших очков, в отражении витрин и даже в отблесках солнечного света. Мы пробивались сквозь седину и морщины прожитых лет. Мы искали друг друга на старых фотографиях и в разговорах друзей. Мы шли босиком по снегу, запыленному нашей любовью, и пытались не замечать этого. Но теперь, мы перешагнули через свою гордость…
- Наша любовь, как пыль на снегу, сказал я, она слишком заметна. Нельзя игнорировать очевидное, я, наконец, понял это.
- Как пыль? - она засмеялась, да мы сами скоро рассыплемся в прах.
- Но теперь мы будем вместе…
- Да, теперь всё будет по-другому. По-старому.
- Я люблю тебя, сказал я, глядя на неё. На её прекрасные глаза, губы и мягкие, нежные руки. Глядя на её улыбку и чуть примятое платье…
- Давно бы так, она смотрела только на меня.
Я медленно кивнул. И в этот момент старость отступила, а высохшие цветы во дворе всё ещё просили хоть каплю воды…
LOVE & LIFE / Love story
Рейтинг статьи
Комментарии [0]
Женское здоровье на MEDWOMAN.RU: Гинекология, Маммология, Сексуальное здоровье, Как похудеть.
Выбери себе линеечку для форума
ЖЕНСКИЙ ИНТЕРНЕТ